Германо-скандинавская мифология

Введение
Германцы, как и другие индоевропейские племена, появились в Европе в конце II тысячелетия до н. э. и первоначально расселились на территориях, граничащих с юга и запада с кельтами, а с востока, примерно по границе реки Эльба (Лаба), со славянами. Впоследствии судьбы разных германских племен складывались неодинаково. В период раздела Римской империи франки и другие племена продвинулись на запад и создали новую этническую общность, позже ставшую французским народом. Англы и саксы вторглись на Британские острова, но полного господства на острове установить им не удалось, и они влились в состав этноса, образовавшего народ Англии. Некоторые племена основались на территориях, ставших Германией, другие же, отправившиеся на север, образовали особую группу скандинавских народов.
Процесс христианизации Европы не позволил континентальным германцам письменно зафиксировать развитую мифологию. Однако археологические находки и свидетельства историков древности позволяют сделать ряд выводов.
Римский историк Тацит в своей «Германии» (I век н. э.) сообщает о почитании германцами Меркурия, Марса, Геркулеса и Исиды. Как и в случае с кельтами, собственно германские имена богов не приводятся, но можно предположить, что имеются в виду Водан, Тиу, Донар и Фрейя. Этот вывод делается на основании посвященных этим богам дней недели и аналогий с верховной троицей кельтских божеств в интерпретации римских авторов. Полагают, что Тиу покровительствовала жрецам и надзирала за соблюдением правопорядка; До-нар, в соответствии с существующими теориями, должен был бы воплощать функцию бога-воина, однако, как полагают, со временем Водан стал высшим божеством, приняв на себя функции Тиу. К Донару же перешла и функция защиты мира людей от чудовища.
Тацит сообщает и о наличии культа Нертус — богини плодородия и, вероятно, земли.
Существует ряд германских текстов, относящихся к X веку, где верховным богом называется Водан, а также упоминается Фрия (Фрейя), которой сопутствует сестра Фолла. Однако подобные сведения скудны, и потому делать окончательные выводы о единой развитой мифологической системы у континентальных германцев невозможно.
Иначе обстоят дела с мифологией скандинавской. Германские племена, жившие на территории Скандинавии, вели относительно замкнутый образ жизни, сохраняя и развивая древнейшие верования, а переход к христианству произошел весьма поздно (Исландия была христианизирована лишь в 1000 г.), при этом древние языческие верования не истреблялись огнем и мечом, а постепенно становились сагами, легендами.
В 1643 году исландский любитель старины епископ Брюньольв Свейнссон обнаружил рукописный сборник древних песен, составленный, судя по всему, в Исландии в XIII веке. Эта рукопись хранится в Королевской библиотеке в Копенгагене, и в специализированных работах ее принято обозначать как «Королевский кодекс» 2365. Другое, более известное название этого произведения — «Старшая Эдда».
Исландский политический деятель, ученый и поэт Снорри Стурлусон (1178–1241) составил сборник, являвшийся своего рода учебником поэтического искусства скальдов, в котором была отражена и скандинавская языческая мифология. Поскольку в «Эдде» у Снорри многие сюжеты в точности совпадали с соответствующими местами «Королевского кодекса», то Брюньольв предположил, что найденная им рукопись является подлинной, первоначальной «Эддой», послужившей источником для пересказов и цитат Снорри. Таким образом, за анонимным «Королевским кодексом» укрепилось название «Эдда» или «Старшая Эдда», а за сборником Снорри — название «Младшая Эдда».
Часть песен «Старшей Эдды» была обнаружена в рукописях, названных «Малая Эддика», так возникло понятие — эддическая поэзия. При этом значение слова «эдда» не установлено: иногда его интерпретируют как «книга из Одди» (название местности, где провел детство Снорри), иногда как «прабабка» или «поэзия».
Песни «Эдды» расположены в определенном порядке: сначала — песни о богах (их называют мифологическими), а затем — о героях. У континентальных германцев не обнаружено аналогов мифологическим песням «Эдды», хотя большинство имен богов нетрудно идентифицировать. Например, Водан — Один, Донар — Тор и т. д. Исключением здесь является Локи — бог, сходство которому в мифах континентальных германцев подобрать не удалось; Локи играет огромную роль в скандинавской мифологии.
Хотя принято говорить о стройной системе скандинавской мифологии, эта системность скорее вторичная, выявленная исследователями с использованием множества дополнительных источников и отсутствующая в самой «Эдде». К повествовательному жанру, излагающему цепь событий, относится лишь «Песня о Трюме» и «Песня о Хюмире», в которых воспеваются приключения бога Тора в стране великанов.

«Речи Высокого», то есть Одина, содержащие советы житейской мудрости в форме близкой к народным пословицам.
«Речи Вафтруднира» — это диалог между Одином и великаном Вафтрудниром, состязающихся в мудрости и хитрости.
«Речи Гримнира» — монолог Одина, обращенный к юному Агнару, проявившему щедрость к Одину, когда тот явился перед юношей под видом жаждущего путника.
«Прорицание Вёльвы» — это миф о происхождении мира, поэтическая картина грядущей его гибели, изложенная пророчицей Вёльвой.
«Песня о Харбарде» близка по характеру к комедии; в ней Один, принявший облик перевозчика, высмеивает стоящего на берегу реки могучего громовержца Тора.
«Перебранка Локи» — наиболее часто публикуемый фрагмент «Эдды», в котором рассказывается, как хитроумный Локи является на пир богов незваным гостем и начинает уличать их в трусости и разврате, якобы присущими богиням.
Из этих и других песен, не вошедших в «Эдду», можно создать достаточно стройную картину космогонии и пантеона богов скандинавских германцев.
Анализ «эддической» мифологии выделяет в ней системы пространственные (горизонтальную и вертикальную) и системы временные (космогоническую и эсхатологическую).
Горизонтальная строится на противопоставлении средней, огороженной части земли Мидгард тому, что находится вне этой ограды, в сфере неокультуренной, неосвоенной, по аналогии свое–чужое, центр–периферия. В этой плоскости небо земле не противопоставляется, и жилище богов Асгард упоминается наряду с жилищем людей Мидгард.
Мидгард окружает широкий океан, в котором живет Ёрмунганд, некая хаотическая сила, временно обузданная богами, но потенциально опасная.
Где-то на краю земли, в дикой скалистой местности находится страна великанов — Ётунхейм. (Понятие Ётунхейм близко к понятию Утгард, то есть то, что находится вне ограды.) Мифологическое местонахождение страны великанов восток или север.
Именно в горизонтальной плоскости разыгрывается противостояние асы (группы скандинавских богов) — великаны (ётуны, турсы) и асы — карлики (цверги, черные альвы). Тор занят непрерывными походами на восток, где он сражается с великанами, ему приходится биться и с мировым змеем Ёрмунгандом. Борьба с великанами чаще всего ведется за женщин и за различные магические предметы, созданные кузнецами и карликами. Бог-плут Локи все время снует между богами, великанами и карликами, и исследователи различных школ единодушны в том, что его роль близка к роли шамана.
В этой же плоскости находятся и представления о четырех карликах, поддерживающих края неба по углам Вселенной и которых зовут по названиям стран света.
В вертикальной плоскости принято рассматривать концепцию мирового древа — ясеня Иггдрасиля, соединяющего небо, землю и подземный мир.
На верхушке древа находится жилище богов — Асгард, воздвигнутое, как передает «Младшая Эдда», неким великаном, которому помогал конь. В уплату за работу боги должны были отдать великану Солнце, Луну и богиню Фрейю, однако коварный Локи, принявший образ кобылы, постоянно отвлекал коня-помощника от работы, и поэтому великан не успел закончить ее в срок, за что и поплатился головой. Там же, на верхушке древа, находится и верхнее царство мертвых Вальхалла, куда попадают воины, павшие в бою. Оценкой подвига воина занимается Один, помогают ему валькирии — в буквальном переводе «выбирающие мертвых». Эти девы подхватывают павших в бою храбрых воинов, уносят их в Вальхаллу и там прислуживают им.
В обеих «Эддах» есть перечень валькирий, и имена некоторых из них расшифровываются: Херфьётур — «путы войска», Хильд — «битва», Хлёкк — «шум битвы», Христ — «потрясающая», Мист — «туманная»…
Люди, умершие смертью обычной, попадают в подземный мир мертвых, Нифльхейм, куда падает роса с рогов оленя, объедающего листья с Иггдрасиля. Этим нижним подземным миром заправляют девы-норны, определяющие судьбу людей при рождении. Вместе с валькириями они входят в категорию низших женских божеств дис.
На верхушке мирового древа сидит орел, а у корней — змей Нидхёгг. На среднем уровне — четыре оленя, поедающие листья с древа и роняющие росу со своих рогов в подземное царство. Белка, снующая по дереву, своеобразный посредник между верхом и низом.

Космогония «Эдды»
Космогоническая мифология «Эдды» раскрывает процесс формирования мира из пустоты Гиннунгагап, преобразующейся в космос путем заполнения.
Мир его был создан из тела антропоморфного великана Имира, который был двуполым. В темном мире Нифльхейме из потока Хвергельмир вытекали многочисленные ручьи, а из огненного мира исходил жар и огненные искры. Из застывших рек образовался иней, заполнивший мировую пустоту Гиннунгагап, который под влиянием тепла стал таять, и из него-то и возник Имир. Выкармливала этого великана корова Аудумла, и из соленых камней, которые она лизала, возник Бури, отец богов. Из подмышек Имира родились мальчик и девочка, а из ног — сын Трудгельмир, породивший Бергельмира.
Бури породил Бора, у которого было три сына: Один, Вили и Ве. Один с братьями убили Имира, и из его тела сотворили мир. Плоть Имира стала землей, кровь — морем, кости — горами, череп — небом, волосы — лесом, а ресницы — стенами Мидгарда.
Сыновья Бора подняли землю, устроили на ней Мидгард, а затем оживили деревянные изваяния людей, населив ими свое царство.
В мифе говорится, что поначалу люди были бездыханны и не имели судьбы. Оживили их боги, но дали судьбу людям норны.
Боги устроили небесный свод и определили роли Солнца и Луны, упорядочив движение этих светил и, таким образом, установив смену суток и месяцев.
На этом этапе обустройства мира боги, к тому же, обуздывают змея Ёрмунганда, волка Фенрира и хозяйку царства мертвых Хель.
Сведения об этапах сотворения и обустройства мира изложены в основном в одной из песен «Эдды» — в «Прорицании Вёльвы» и частично дополняются иными источниками. «Прорицание» описывает наступившую эпоху как «золотой век» (все — из золота, боги развлекаются играми и «радостны»). Век счастья длится недолго, и вскоре наступает первая смерть — коварное убийство юного бога Бальдра, возвещающее грядущие катаклизмы, которые превратят космос в хаос. В «Прорицании» описываются содрогания Мирового древа, высвобождение некогда усмиренных богами чудовищ, появление корабля мертвецов, великанов и иных злых сил. В последней битве боги и чудовища погибают, а мир поглощается огнем и инеем, то есть приходит в исходное состояние. Ряд подробностей конца света, гибели богов, известной как Рангарёк, мы рассмотрим чуть позже, в рамках пантеона богов.
Пантеон скандинавских богов
Основная группа богов скандинавской мифологии называется асы и возглавляет ее Один, который и является отцом большинства асов. К асам следует отнести Одина, Тора, Ньёрда, Тюра, Браги, Хеймдалля, Хёда, Видара, Вали, Улля, Форсети, Локи, Бальдра, Фрейра, Магни, Моди, Хёнира. «Младшая Эдда» перечисляет также четырнадцать богинь семейства асов: Фригг, Сага, Эйр, Гевьон, Фулла, Фрейя, Сьёвн, Ловн, Вар, Вёр, Сюн, Хлин, Снотра, Гна. Кроме того, часто встречаются имена жен асов Сив, Идунн и Скади.
Другая группа богов — это ваны, боги плодородия. К ним относятся в основном Ньёрд и его дети Фрейр и Фрейя. Фрейр, являющийся по происхождению ваном, после войны асов с ванами был взят заложником и стал «числиться» по ведомству асов; Хёнир же перешел к ванам, став их заложником от асов.
Поводом к войне между асами и ванами стало появление злой колдуньи Хейд, в отношении которой применяется эпитет Гулльвейг, что, видимо, означает «сила золота» (хотя и имеются иные этимологии). Войну начал Один, однако наступающие ваны стали угрожать месту обитания асов Асгарду, и асы были вынуждены заключить мир, обменявшись заложниками.
Рассмотрим важнейших богов пантеона отдельно в связи с существующими о них мифами.
Один — верховный бог скандинавской мифологии, которому в мифологии континентальных германцев соответствовал Водан (Вотан). Имеются археологические свидетельства, а также тексты, говорящие о широком распространении культа Водана у франков, англов, саксов, готов, вандалов. «История Лангобардов» (VII век) рассказывает, как жены воинов этого племени, зная, что Водан предскажет победу тем, кого заметит на поле битвы первыми, сделали для мужей из своих волос бороды, и с тех пор воины этого племени стали зваться «лангобардами» — длиннобородыми.
Полагают, что Один (Водан) символизировал в верованиях германцев мудрость и верховную власть, оттеснив на второе место традиционно главенствующего у индоевропейских народов бога-громовержца Тора, одновременно взяв на себя значительную часть его функций покровителя воинов. Предполагают, что процесс превращения в верховное божество пантеона, именно Одина, сформировался в Скандинавии.
В скандинавской мифологии Один является сыном Бора и Бестлы, дочери великана Бёльторна. Скандинавский Тор также считался сыном Одина; другими его сыновьями были Бальдр, Вали и Видар. Атрибут Одина — Гунгнир — копье, не дающее промаха, символ его военной власти и военной магии.
Один часто является сеятелем раздоров и распрей. Именно с его броска копьем начинается разрушившая золотой век война между асами и ванами. Он же виновен в распре между конунгами Хёгни и Хедином.
В «Речах Высокого», в «Старшей Эдде», описывается жертвоприношение Одина, которое совершает он сам, когда, пронзенный собственным копьем, он девять дней висит на древе Иггдрасиль, а затем его дед, великан Бёльторн, приносит ему мед для утоления жажды и вручает руны — символ мудрости. Описание данного ритуала исследователи почти единодушно считают совпадающим со схожими инициациями шаманов у северных народов. Нет ничего удивительного, что Один считается знатоком колдовства и магических заклинаний, и эти его свойства частично объясняются действием священного меда, называемого иногда «медом поэзии».
Естественна и функция покровительства Одина певцам, поэтам, скальдам.
Мудрость Одина не ограничивается знанием магических искусств, поскольку он, имея руны — священные письмена, владел знаниями о судьбах мира. Соревнуясь в мудрости с мудрейшим из великанов Вафтрудниром, Один побеждает его.
Один участвует в первичном поднятии земли, в устройстве Мидгарда, является одним из трех богов, нашедших изваяния людей Аск и Эмбла на берегу моря в виде деревяшек и ожививших их. В «Прорицании Вёльвы» говорится о последней битве богов с силами зла, где Один сражается с волком Фенриром и проигрывает этот поединок. В большинстве мифов Один выступает в паре с Локи, и их близость неоднократно отмечалась исследователями.
Локи — один из асов, бог с причудливым, необычным характером, которому трудно подобрать аналоги в иных мифологиях. Он самый оригинальный и популярный герой скандинавского эпоса, оставивший память о себе в самых различных жанрах фольклора, вплоть до пословиц и поговорок. Противоречивость его образа породила множество теорий, объясняющих сущность данного бога. Из всех божеств пантеона он единственный, кто связан чуть ли не со всеми мифологическими героями: он состоит в кровном родстве с Одином и является постоянным спутником Тора. Однако родственниками его были и великаны, и другие демонические существа; Локи участвует в создании людей и построении Асгарда, он же одновременно способствует разрушению сотворенного им мира; втягивает богов в авантюрные приключения и выручает их из самых безвыходных ситуаций, обманывая своих родственников — великанов.
Локи сам создает тяжелейшие ситуации и с трудом, как правило, не без жертв, выбирается из них. Главное в Локи — ум, а точнее — хитрость, коварство, изворотливость и чувство юмора, хотя довольно злого.
Эта сложность образа, видимо, не является результатом слияния различных персонажей и сюжетов из каких-то праисточников, но отражает сам тип озорника-трикстера.
Отец Локи — великан Фарбаути, мать — Лаувей, а жена — Сигюн. И в «Младшей», и в «Старшей Эдде» говорится о кровном родстве Локи и Одина. От Локи Сигюн родила двух сыновей — Вали и Нари, или Нарви, а великанша Ангрбода родила от него Хель — хозяйку царства мертвых, волка Фенрира и мирового змея Ёрмунганда. Сам Локи, превратившись в кобылу, родил восьминогого коня Слейпнира.
Вместе с Одином и Хёниром Локи борется с великаном Тьяци, который, превратившись в орла, не давал изжариться мясу быка, которое пыталась приготовить себе троица странствующих асов. Локи ударил орла палкой, но палка и руки приросли к телу орла; великан согласился отпустить Локи лишь в обмен на богиню Идунн и ее золотые яблоки, обеспечивающие вечную молодость. Локи удалось обманом передать богиню во власть Тьяци, однако боги, оставшиеся без чудесных яблок, начали стареть. Тогда Локи, взяв у Фрейи соколиное оперение, похитил у Тьяци Идунн и привез ее в Асгард, а преследовавшего их орла боги убили. Пришедшая мстить за отца дочь Скади потребовала возмещения — ей должны были дать мужа и рассмешить. Второе условие выполнил Локи, приспособивший к своим половым органам козлиную бороду.
С теми же богами Локи добывает сокровища карлика Андвари. У водопада выдра ела лосося, и Локи убил ее камнем. Но выяснилось, что эта выдра — Отр — была сыном Хрейдмара, приютившего асов, так что богам пришлось откупиться золотом. Локи удалось поймать сетью карлика Андвари в образе щуки и отобрать у него драгоценные сокровища, хранившиеся в скале. Среди сокровищ оказались кольца, на которые карликом было наложено проклятие, впоследствии это проклятие перешло на сыновей Хрейдмара — Фафнира и Регина, а далее — на Сигурда и Нифлунгов. Дальнейшим развитием этого сюжета является скандинавская версия «Сказания о Нибелунгах».
«Песня о Трюме», входящая в «Старшую Эдду», рассказывает о том, как Тор с помощью Локи вернул себе молот — Мьёлльнир, похищенный великаном Трюмом.
По инициативе Локи Тор отправляется в страну великанов в одежде богини Фрейи, в обмен на которую Трюм согласился вернуть его молот. Сам Локи переодевается в одежду служанки богини. Трюм удивляется проявленному невестой обжорству и ее злобному взгляду. Однако Локи удается убедить великана в том, что все эти признаки лишь проявление тоски влюбленной в него Фрейи. Когда приносят молот, с помощью которого должны освятить свадебный обряд, Тор хватает молот, избивает им великанов и благополучно возвращается в Асгард.
Дружба с Тором не мешает Локи срезать у его жены Сив золотые волосы. Боясь мести Тора, Локи вынужден добывать точно такие же волосы и для этого бьется о заклад с карликами-цвергами, что они не выкуют изумительных сокровищ, и поставил в заклад свою голову. локи проигрывает в заклад, но пускается в бега в башмаках, дающих возможность необычайно быстро передвигаться по воде и по воздуху. Попав в руки Тора, Локи соглашается, чтобы ему отрезали голову, не прикасаясь к шее, поэтому карлику пришлось зашить Локи рот.
Еще одну историю, связанную с Локи и изложенную в «Перебранке Локи», считают неиспользованным шансом скандинавской поэзии создать жанр комедии. Событийно сюжет небогат: на пиру богов у морского великана Эгира Локи нарушает спокойствие, убивает слугу, а затем начинает обличать присутствующих, обвиняя богов в трусости, а богинь — в распутстве. Боги решают примерно наказать Локи, и хотя он, превратившись в лосося, прячется в водопаде Франангр, асы ловят его и связывают кишками его собственного сына Нарви. Дочь великана Тьяци Скади, не забывшая старую обиду, вешает перед лицом Локи змею, яд которой мучает его. Содрогания Локи вызывают землетрясения.
Столь трагический (изложенный прозой) финал второй части не соответствует настрою первой части — поэтической песни, где Локи блистает юмором и язвительностью.
В варианте «Младшей Эдды» рассказу о ловле Локи предшествует мотив изобретения им первой рыболовной сети. Хотя Локи предусмотрительно уничтожает ее, боги восстанавливают сеть по ее отпечаткам.
До сих пор не утихают дискуссии, предметом которых является интерпретация образа Локи. Его имя связывают через народную этимологию со словом «лог» — «огонь», и в свое время Я. Гримм, а вслед за ним и другие исследователи предлагали считать Локи богом или демоном огня, а далее — его добытчиком, культурным героем вроде Прометея. Позже имя «Локи» стали рассматривать как производное от глагола «лукан» — «запирать» и считать Локи богом, созданным для инициации «схлопывания мира» — то есть его конца и возвращения к исходному хаотическому состоянию. Связывали Локи с фигурами греческих титанов, с Люцифером, с различными демонами мифологии континентальных германцев; искали корни его происхождения от паука, сети которого на шведском языке обозначаются словом, близким к имени этого бога.
Следов культа Локи не обнаружено ни в Скандинавии, ни в местах расселения континентальных германцев.
Тор (Донар) — в германо-скандинавской мифологии бог грома, грозы, плодородия, защищающий богов и людей от великанов и иных злых сил. На европейской территории расселения германских племен ему был посвящен тот же день недели, что в Риме — Юпитеру. Однако в отличие от иных богов-громовержцев Тор не является полновластным главой пантеона германо-скандинавских божеств, поскольку ряд его функций в мифологии приняли на себя Один и Тиу (Тюр).
Тор, в скандинавской мифологии имеющий прозвище Веор, Вингнир, Хлорриди, а в метафорических определениях скальдов «сын отца человечества», «управляющий козлами», «друг бога и людей», «крушитель головы Хрунгнира», «ужас турсов», относится к асам, будучи сыном Одина и Ёрд, что буквально означает «земля» (либо Хлодюн, Фьёргюн).
Жилище Тора на небесах — Трудхейм, неотъемлемый атрибут его — молот, который первоначально, очевидно, был каменным, но в «Младшей Эдде» описывается железный молот, изготовленный карликами-цвергами в числе других-сокровищ асов. В песнях скальдов его молот часто называют золотым, скорее всего это просто поэтический эпитет.
Этого оружия Тора боятся все злые силы, а особенно великаны-ётуны, стремящиеся похитить этот молот либо сделать так, чтобы Тор оказался в их власти без молота и пояса силы. Другой постоянный атрибут Тора — повозка, запряженная козлами.
Наиболее развернутая история «Эдды», касающаяся Тора, — это «Песнь о Хюмире». Тор в сопровождении Тюра отправляется к великану Хюмиру за котлом для варки пива для предстоящего у Эгира — морского великана — пира. Получению котла предшествуют серьезные испытания, главное из которых — рыбная ловля. Для этого Тору приходиться победить могучего быка и сделать из него наживку для ловли рыбы. Во время рыбалки Тор достает со дна моря самого мирового змея; потом Тору приходится перенести ладью великана, а затем (по совету жены великана) он разбивает о его лоб кубок. На обратном пути один из козлов Тора охромел, однако в «Эдде» этот мотив не развернут.

Рыбная ловля Тора упоминается в поэзии скальдов, в так называемых «Щитовых Драпах» — стихотворениях, в которых описываются картины, изображенные на драгоценном щите, который подарил скальду конунг. Отметим, что у скальдов картина рыбной ловли более живописна, чем в «Эдде»; Тор и змей обмениваются друг с другом взглядами; Тор сверху, из лодки, замахивается молотом, а змей снизу, из моря, изрыгает на него яд; подчеркивается сила Тора, ужасный вид змея, безобразие великана и чувство взаимного гнева всех трех героев.
В «Младшей Эдде» «рыбалка Тора» описана как самостоятельный эпизод, включающий новые подробности. Когда Тор бросает в змея свой молот, перепуганный великан перерезает леску, и Тор бьет его по уху, от чего великан падает за борт.
В другом месте рассказывается, отчего стал хромым козел Тора. Оставшись ночевать у какого-то крестьянина, Тор жарит на ужин своих козлов, а когда все присутствующие насыщаются, воскрешает животных. Однако один козел оказывается хромым, так как Тьяльви, сын хозяина, во время ужина, несмотря на предупреждение Тора, желая полакомиться костным мозгом, повреждает кость козла. В качестве возмещения ущерба Тор берет к себе в услужение Тьяльви и его сестру Рёскву.
В сопровождении новообретенного слуги Тор отправляется в Ётунхейм к великану Хрунгниру, который похвалялся, что убьет богов и уведет богинь Фрейю и Сив. Тор победил великана, разбив ему голову своим молотом. Тьяльви опрокинул глиняного великана Мёккуркальви, специально слепленного для борьбы с Тором. Сам Тор был ранен в голову жерновом, а нога убитого Хрунгнира придавила ему горло. Магни — могучий сын Тора освобождает отца от придавившей его тяжести, а волшебница Гроа почти вынимает осколок камня из головы раненого, однако не довершает дела, бросив свои заклинания на полпути, когда узнает о скором возвращении своего мужа.
В том же источнике рассказывается о том, как Локи был пойман великаном Гейррёдом и в обмен на свободу соглашается заманить Тора без молота, без пояса силы во владения великана. По пути Тор останавливается ночевать у великанши Грид, матери одного из асов — Видара Молчаливого. Грид одалживает ему пояс силы, железные перчатки и свой жезл (посох). Тор в сопровождении Локи переправляется с помощью заклинаний через реку Вимур, которую заставляет переполняться стоящая у ее истока дочь великана Гейррёда. С помощью даров Грид Тор избегает смерти на заколдованной скамье — троне великана, а затем хватает железными рукавицами раскаленный кусок железа и убивает Гейррёда.
В другом месте «Младшей Эдды» говорится о приключениях Тора, странствовавшего в сопровождении Локи, Тьяльви и Рёсквы в Утгарде, у великана Скрюмира. Тор и его спутники остаются ночевать в рукавице великана, приняв ее за хижину; Тор не может развязать мешок великана; удары его молота великан принимает за шум падающих листьев и желудей; громовержец даже с третьего раза не может выпить до дна наполненный водой рог великана и не может приподнять большого серого кота, принадлежащего хозяину.
Не лучшим образом показывают себя и его спутники: Локи ест медленнее, чем его соперник Логи, а Тьяльви бежит медленнее, чем Хуги. В конце концов выясняется, что Тор пытался бороться с тем, что сильнее бога, — с основными элементами мироздания: Хуги — это мысль, Логи — огонь, Элли — старость, кот — мировой змей. Кубок же великана соединен с самим мировым океаном, а удары молотом Тор наносил по твердой скале. Свой успех (как-никак ему удается слегка поколебать основы самого мироздания) Тор по незнанию воспринимает как поражение.
В подавляющем большинстве сюжетов Тор производит впечатление простодушного и благородного силача, недостаток ума которого восполняют его спутники. Однако в «Речах Альвиса», в «Старшей Эдде», Тор проявляет хитрость и коварство, устраивая проверку знаний по мифологии сватающегося к его дочери карлика Альвиса. Экзамен затягивается до рассвета, и при первых лучах солнца карлик превращается в камень.
В некоторых источниках Локи называется братом Тора, но именно по отношению к нему Тор однажды проявляет решительность и суровость: в «Перебранке Локи» не в меру расшутившегося бога может остановить только громовержец угрозой применить для наведения порядка свой страшный молот.
Тюр (германский Тиу) исходно, вероятно, соответствовал греческому Зевсу и был богом неба. Тацит описывает его под именем Марса, а «Младшая Эдда» воспевает его мудрость и смелость в поединках. В мифе об обуздании асами волка Фенрира Тюр теряет в пасти зверя свою руку, и отсюда эпитет — Однорукий.
В процессе эволюции религиозного мировоззрения Тюр, видимо, растерял значительную часть своих функций, и в мифологии ему уделяется весьма незначительное место. Он сопровождает Тора в походе к Хюмиру за котлом для пива, а во время последней битвы, предшествующей концу света, Тору предстоит сразиться с демоническим псом Гармом, двойником волка Фенрира, который вырвется из пещеры Гнипахеллир. В этой битве они оба падут.
Хеймдалль. В скандинавской мифологии упоминается с эпитетами «светлейший из асов», «предвидящий будущее», прозвища его — «златорогий» и «златозубый». Появляется он обычно на коне «с золотой челкой».
Хеймдалль живет в Химинбьёрге (на небесных горах), расположенном у моста Биврёст. Это место примечательно. Мост-радуга между небом и землей станет местом последней битвы перед концом света. Когда сыны Муспелля для схватки с богами перейдут мост, он рухнет.
Еще в «прологе конца света» Хеймдаллю предстоит схватиться с Локи, с которым они сражались, приняв обличье тюленей, за драгоценности Фрейи — Брисингамен.
Трактовка этого бога сложна из-за отрывочности сведений о нем в мифологии, и со временем она изменялась. Хеймдалля считали персонификацией радуги, Млечного пути, солнечным, лунным божеством, приравнивали то к архангелу Михаилу, то к различным демонам. Несомненна лишь его роль бога-стража, охраняющего от незваных пришельцев обиталище других богов.
Предполагают, что его прозвище «златорогий» может быть связано с первоначальной зооморфностью этого бога, а образ Хеймдалля, трубящего в рог и возвещающего о конце света, может быть более поздней трактовкой, которая появилась уже во времена христианства.
Хёнир. После войны асов и ванов он был отдан ванам в качестве заложника. В мифах упоминается о его участии в оживлении деревянных изваянии людей, а также в истории с похищением Идунн, когда он принимал облик орла. Согласно «Прорицанию Вёльвы», после гибели богов и мира Хёнир останется жить в обновленном мире.
Бальдр — любимый сын Одина и Фригг, прекрасный юный благостный бог, живущий в чертогах Брейдаблик, где нет дурных мыслей и поступков.

Несколько источников дают примерно одинаковую историю Бальдра, согласно которой еще в юности ему стали сниться вещие сны, предсказавшие угрозу его жизни. Узнав об этом сне, асы решили оградить юного бога от опасностей, и Один отправляется в царство мертвых Хель, чтобы узнать там у провидицы Вёльвы судьбу Бальдра. Выясняется, что ему предстоит умереть от руки слепого бога Хёда. Мать Бальдра Фригг берет клятву со всех живых существ и со всех предметов, что они не принесут вреда ее сыну. Богиня не приняла во внимание лишь омелу. И однажды, когда боги развлекались тем, что стреляли из лука в ставшего неуязвимым Бальдра, Локи, узнавший о недосмотре Фригг, подсунул слепому Хёду вместо обычной стрелы прут омелы, которая принесла смерть Бальдру.
Тело Бальдра принесли к морю, положили в ладью и сожгли вместе с ней. Смерть Бальдра является предвестием гибели богов и всего мира. В мире новом, которому суждено возникнуть после гибели старого, Бальдру суждено возродиться и помириться со своим убийцей Хёдом.
Есть и другой вариант смерти Бальдра, где он, юный полубог, влюбился в Нанну, сводную сестру Хёда. Хёд убивает Бальдра мечом Миммингом, и за погибшего героя мстит сын богини Ринд и Одина.
Фрейя. Будучи дочерью Ньёрда, она по происхождению относится к ванам, однако живет в общине асов, являясь женой Ода (возможно, Од — ипостась Одина). Фрейя оплакивает отправляющегося в странствия мужа, а затем начинает разыскивать его различных краях. Как и другие ваны, она владеет секретами магии, но наряду с этим исполняет и функции валькирии, отбирая вместе с Одином наиболее достойных воинов, чье место в Вальхалле, где они станут эйнхериями — членами дружины Одина.
В «Саге об Олаве Трюггвасоне» рассказывается о том, как Фрейя (здесь она прямо называется женой Одина) получила от цвергов изготовленное ими чудесное драгоценное ожерелье, поступившись за него супружеской честью. Прознавший о случившемся Локи отправляется с доносом к Одину, и тот велит ему похитить это ожерелье — Брисингамен. Локи превращается в блоху, кусает спящую Фрейю и заставляет ее повернуться так, чтобы снять с богини украшение. Один соглашается вернуть Фрейе ожерелье с условием, что она превратит поединок между Хёгни и Хедином в бесконечную битву.
Ожерелье Фрейи упоминается в «Песне о Трюме», где Тор надевает его, наряжаясь невестой. Есть упоминание об этом ожерелье в «Беовульфе», а в одном из источников Локи называется «Похитителем пояса Брисингов». Это ожерелье стало атрибутом Фрейи.
Тацит, упоминая о почитании германцами Исиды, вероятно, имел в виду именно Фрейю, хотя не исключено, что речь идет о близкой к ней по функциям богине.
Фригг. Фрейю принято считать богиней плодородия, любви и красоты, а Фригг в скандинавской мифологии — богиня брака, любви, семейного очага, деторождения.
В германской мифологии в качестве подруги Водана она упоминается в «Истории лангобардов» и в сходных обстоятельствах — в «Старшей Эдде».
Фригг — мать Бальдра, пытавшаяся уберечь сына от смерти, а потом горько оплакивающая его.
Прислужница Фригг — Фулла — дева с распущенными волосами и с золотой повязкой на голове. Иногда ее считают сестрой Фригг.
Ньёрд — бог из числа ванов, отец Фрейра и Фрейи, после войны асов и ванов стал заложником у асов и женился на Скади — богине-охотнице и лыжнице. В «Старшей Эдде» рассказывается о том, что в конце света говорится ванам. Сам бог живет вместе с асами, но не теряется связь с миром средним. Ньёрд властвует над морем, ветром и огнем, покровительствует мореплаванию, рыбной ловле и охоте на тюленей.
Как и остальные ваны, Ньёрд является и божеством плодородия.
Скади, явившаяся мстить за отца-великана, убитого асами, согласилась заключить с ними мир при условии, что они рассмешат ее (это удалось, как уже упоминалось, Локи) и дадут мужа. По условию мужа следовало выбирать по ногам, и Скади, думая, что перед ней прекрасный Бальдр, выбрала на самом деле Ньёрда.
Идунн — в скандинавской мифологии — обладательница золотых яблок, благодаря которым боги остаются вечно молодыми. Иногда считают, что Идунн является одной из богинь плодородия.
Миру асов в скандинавской мифологии отчетливо противопоставлен мир ётунов (великанов). Главным соперником великанов является Тор, который защищает от них Асгард. Земля великанов представляется каким-нибудь одним ётуном (Гейррёд, Имир, Скрюмир, Суттунг, Хюмир, Хрунгнир), именем которого и названы соответствующие сюжеты.
С внешней стороны великаны описываются без особых подробностей, разве что указывается необычно большой рост Скрюмира, а в истории с Хрунгниром сообщается о необычайной величине глиняного чудовища с сердцем кобылы, специально созданного для борьбы с Тором.
Неприглядны места обитания великанов: Хюмир входит в свой обледеневший дом; Хрунгнир, живущий в каменистой местности, обладает сердцем и головой из камня. Спутницы великанов — безобразные старухи. Возле них находятся самые разные чудовища. Жена Хюмира красива, приветлива и помогает асам, но она скорее всего не великанша и, возможно, по крови своей происходит из асов.
В мифологии упоминаются связи и браки асов с дочерьми великанов, и примером этого могут служить близкие отношения Одина с Гуннлёд, необходимые для того, чтобы добыть священный меч, и брак Ньёрда и Скади.
Между асами и великанами постоянно ведется борьба за различные волшебные предметы: молот Тора, священный мед, яблоки Идунн и т. д. Великаны чаще стремятся похитить женщину асов, а асы — добыть чудодейственные вещи, хотя частенько это просто возвращение ранее похищенного у них же.
Великаны нередко вторгаются в Асгард, преследуя асов на конях или в облике птиц, асы же отправляются в страну великанов, «странствуя», причем во время этих странствий необходимо пройти через какое-нибудь испытание, продемонстрировав свою силу или хитрость.
Другая ось конфронтации — асы и карлики. Великаны действуют поодиночке или с помощниками, а карлики, как правило, вдвоем или вчетвером. При этом великаны являются лишь хранителями изначально имеющихся или похищенных сокровищ, а карлики сами создают эти чудесные предметы и чаще всего они — искусные кузнецы.
Карлики делятся на альвов и цвергов. Предполагают, что в древней скандинавской мифологии альвы были низшими природными духами, может быть, душами мертвых, имевшими отношение к плодородию. С другой стороны, цвергов иногда называют «черными альвами», в отличие от других альвов — «светлых». «Младшая Эдда» делит альвов на «темных», живущих в земле, и «светлых». «Старшая Эдда» называет чудесного кузнеца Вёлунда властителем альвов. Вёлунд, захваченный во сне королем нияров Нидудом, невероятным образом улетает от него по воздуху, предварительно убив сыновей Нидуда. Правда, в других вариантах сказания говорится, что Вёлунд спасается на летательном аппарате, сделанном из перьев птиц.
В более поздних скандинавских поверьях альвы смешиваются с цвергами, иногда называемыми «черными альвами», и другими природными духами. Согласно «Младшей Эдде», первоначально цверги были червями в теле великана Имира, от которого и произошел весь сущий мир.
В «Младшей Эдде» цверги играют исключительно важную роль. Являясь искусными кузнецами, они мастерят для асов их главные сокровища и атрибуты: золотые волосы для богини Сив, копье Гунгнир для Одина, волшебный корабль Скидбладнир, ими же изготовлен молот Мьёлльнир для Тора, ожерелье Брисингамен для Фрейи, а также вепрь Гуллинбурсти с золотой щетиной для вана Фрейра. На этом вепре Фрейр скачет на похороны Бальдра.
Кроме копья Один получил от карликов золотое кольцо Драупнир.
Четыре цверга, поддерживающие четыре угла неба, называются в соответствии со странами света: Нордри, Судри, Аустри, Вестри.
Весьма значительную роль в мифологии играет карлик Квасир — маленький мудрый человечек, созданный из слюны богов; первоначально, видимо, он был персонификацией хмельного напитка. «Младшая Эдда» повествует о том, как из крови Квасира, убитого цвергами, был изготовлен Мед Поэзии.
В «Младшей Эдде» бог-скальд Браги подробно излагает историю изготовления Меда Поэзии и то, как мед достался Одину.
Заключив мир после войны асов и ванов, боги смешали в чаше свою слюну и сотворили из нее Квасира. Цверги Фьялар и Галар зазвали в гости Квасира, убили его и из его крови, смешанной с медом, приготовили Мед Поэзии. Затем в качестве выкупа за убийство великана Гиллинга и его жены цверги отдали Мед Поэзии сыну великана Суттунгу. Хранительницей меда стала Гуннлёд, дочь Суттунга. Один, который стремился завладеть медом, устроил так, что работники Суттунга передрались и поубивали друг друга; тогда Один под чужим именем поступил в услужение к брату Суттунга Бауги, потребовав в качестве платы глоток меда.
Суттунг не согласился выполнять условия договора, и тогда Один принял облик змея, прополз в отверстие, просверленное в скале Хнитбьёрг, где хранились три сосуда с медом, провел три ночи с Гуннлёд и получил у нее разрешение сделать три глотка меда. За три глотка Один выпил весь мед из трех сосудов и, превратившись в орла, улетел в Асгард, где выплюнул мед в чашу.
Мед был отдан асам и поэтам.
В скандинавской мифологии мед — важный элемент, символизирующий мудрость, экстаз, магические силы, обновление. Поэтическое искусство называется «находкой Одина», «глотком Одина», «даром Одина», «глотком асов». Медвяной росой покрыто древо мира — Иггдрасиль, и корни его находятся в медвяных источниках. Павшие воины поддерживают в Вальхалле свои силы медвяным молоком козы Хейдрун. Возможные объяснения имени бога Браги скальды иногда ищут в менее священном эквиваленте хмельного меда — в браге. Имя Квасира связывают с тем же корнем, от которого происходит русское «квас». Заметим по этому поводу, что у поляков, проживающих в непосредственном соседстве с германцами, словом «квас» обозначается «кислота», так что подобные аналогии еще не являются доказательством происхождения имени бога Браги.

«Низшая» германо-скандинавская мифология
В каждой мифологии наряду с представителями «большой» мифологии — богами и героями, существуют и персонажи так называемой «низшей» мифологии. Они гораздо менее значительны и масштабны, но ближе к людям, теснее связаны с повседневностью, и потому были народу понятнее. Именно они сохранились в фольклоре, в суевериях и дошли в поверьях народов до наших дней.
Далеко не каждый знает, кто такой Локи, зато всякому ребенку известны эльфы. Первые сведения об этих существах восходят к германо-скандинавским альвам. Как и их предшественники альвы, эльфы делятся на «светлых» и «темных». Светлые эльфы средневековья — это маленькие человечки в шапочках из цветов, которые водят хороводы при луне под музыку, заставляющую танцевать даже неодушевленные предметы. Светлые эльфы занимаются прядением и ткачеством, летающая в воздухе паутина — их пряжа. Светлые эльфы в средневековье считались духами воздуха, эфира, света.
К эльфам темным относятся гномы, подземные кузнецы, унаследовавшие свое магическое мастерство от древних цвергов. Они бдительно охраняют спрятанные под землей, чаще всего в горах, сокровища. Иногда эльфов считают собирательным образом всех низших духов природных стихий: саламандра — огонь, сильфы, или сильфиды, — воздух, гномы — земля и ундины — вода. Ундины — девушки с рыбьими хвостами, обычно в ожидании жертвы расчесывающие волосы на берегу; в мифологии христианского времени они получили возможность обрести бессмертную человеческую душу, если родят ребенка. Сюжет «Русалочки» Андерсена отчасти основан на этом поверье, несколько видоизмененном автором.
Близки к ундинам никсы — тоже представительницы племени русалок. Они живут в роскошных подводных дворцах, куда самыми разными способами заманивают свои жертвы и губят их. Они способны принимать облик как безобразных старух, так и юных прекрасных девушек. Никсы могут иметь смертных мужей и некоторое время жить полноценной человеческой жизнью. Однако каждой из них нужна хотя бы одна жертва в год.
Среди немцев бытовало поверье, что никсы, способные довольно далеко отходить от воды, иногда развлекались тем, что подменяли новорожденных.
Тролли — это великаны, которые в отличие от противников богов ётунов, весьма глупы и уродливы, хотя и обладают огромной силой. Они живут в горах. По отношению к людям тролли ведут себя враждебно. Похищают скот, а иногда занимаются и людоедством. Обитая в горах, тролли бдительно охраняют свои сокровища, и потому, в более поздний период, появились легенды об их связях и сотрудничестве с гномами.
Феи — сверхъестественные существа, волшебницы, обитающие в лесах, в реках, в горах. Как правило, это красивые женщины, чаще миниатюрные, порой с крыльями, способные принимать иной облик. Большей частью феи благожелательно относятся к людям хотя встречаются и злые феи.
О популярности «низшей» мифологии говорит и то, что в эпоху средневековья сложился общеевропейский «малый пантеон нечистой силы», где практически невозможно отличить германо-скандинавское, кельтское западнославянское происхождение персонажей, в то время как «большая» мифология этих народов, несмотря на некоторое взаимопроникновение, осталась все-таки достаточно обособленной.
Одним из довольно убедительных примеров «обобществления» мифа может служить знаменитая легенда о фее Мелюзине. По своему происхождению легенда скорее всего кельтская, а по разработке и развитию сюжета — общая для всей Европы.
Герои германской мифологии
В «Старшей Эдде» песни о героях достаточно четко отделены от песен о богах. Промежуточной, переходной между ними можно считать «Песнь о Вёлунде», кузнеце-волшебнике, образ которого никак не связывался с какой-то исторической реальностью, однако действие разыгрывается в мире людей и, видимо, отражает борьбу между финским и германским племенами (Вёлунд — сын конунга финнов, а его соперник Нидуд — из Швеции).
Вслед за «Песней о Вёлунде» следуют три песни о Хельги, одном из главных героев скандинавской мифологии и эпоса. Сведения о нем противоречивы; и только в пределах одной «Старшей Эдды» можно выделить, по крайней мере, четырех Хельги, у трех из них возлюбленные — валькирии, а четвертый (самого древнего происхождения) женат на собственной дочери и является отцом Хрольва Краки. Исследователи находят ряд общих черт между образом скандинавского Хельги и русского былинного Вольги.
Первая песнь «Эдды», посвященная Хельги, называет его убийцей Хундинга; в ней же герой является сыном Сигмунда, и в то же время братом Сигурда — другого важного персонажа цикла скандинавских песен о героях. Главный мотив этих песен — воинские подвиги Хельги, родовая месть, покровительство валькирий. Ряд признаков указывает на тенденцию возводить роды германских и скандинавских королей и знати — к асам. Отсюда берутся архаические мотивы для биографии героев.
В первой песне говорится, как к только что родившемуся Хельги являются норны и предрекают мальчику великую судьбу, предназначение быть славным воином и одновременно сообщают о трагичности его судьбы. Во второй песне Хельги называют сыном Хьёрварда, и происхождение его описывается достаточно подробно. Конунг Хьёрвард дал обет жениться на самой красивой женщине в мире, этой женщиной была дочь конунга Свафнира Сигрлинн.
Сын его ближайшего помощника Атли идет сватать Сигрлинн для своего хозяина, но получает отказ. Во второй раз конунг со своими воинами отправляется в дом Сигрлинн и с боем берет невесту. Далее рассказывается, что сын Хьёрварда и Сигрлинн был высоким и красивым, однако был он молчалив, и у него не было имени. Однажды, когда он сидел на кургане, ему явились девять валькирий, и самая статная из них нарекла его именем Хельги, предсказала великое будущее и указала, где найти волшебный меч. Из дальнейшего текста следует, что валькирия была дочерью конунга Эйлими по имени Свава. Добыв меч, на который указала Свава, Хельги вместе с Атли отправился в поход, совершив множество подвигов, в том числе убив Хродмара, некогда захватившего богатства предков Хельги и сидевшего на горе великана Хати.
Совершив эти подвиги и не поддавшись искушению колдуньи Хримгерд, дочери Хати, Хельги сватается к дочери конунга Эйлими Сваве. После обмена обетами Свава осталась дома с отцом, а Хельги вновь отправился воевать.
Как-то Хедин, брат Хельги, встретил женщину-тролля, ехавшую на волке и использовавшую змей вместо удил. Женщина предложила Хедину сопровождать ее, а когда тот отказался, заявила, что он за это поплатится.
Как-то вечером привели жертвенное животное и стали давать обеты. Хедин, сам того не желая, дал обет жениться на невесте своего брата Сваве.
При встрече с братом Хедин рассказал о случившемся, а Хельги заявил, что, быть может, обет вовсе не означает кровавого раздора между братьями, поскольку ему предстоит отправиться на битву, в которой, как он предчувствует, ему суждено умереть.
И действительно, в бою с сыном Хродмара по имени Альв Хельги получил смертельную рану. Умирая, он уговаривал Сваву стать женой его брата Хедина. Хедин же попросил Сваву поцеловать его и сказал, что не вернется на родину до тех пор, пока не отомстит за своего брата.
Песнь заканчивается строкой, в которой сообщается: «Говорят, что Хельги и Свава вновь родились».
Во «Второй песне о Хельги Убийце Хундинга» рассказывается, как Хундинг преследовал Хельги, как Хельги скрывался, переодевшись рабыней и занимаясь перемалыванием зерна. Сообщается о том, что у конунга Хёгни была дочь Сигрун — валькирия, носившаяся по воздуху и морю, на самом деле она была вновь родившейся Свавой. Хельги приходится бороться за любимую, которая обещана другому. В конце концов, он женится на ней, и у них рождаются сыновья. В этой песне Хельги погибает от копья своего зятя Дага, и вдова Хельги проклинает своего брата.
Когда Хельги попадает в Вальхаллу, Один предлагает ему править миром наравне с ним. Хельги в иносказательной форме отвечает, что следовало бы вначале рассчитаться с делами земными, а уж потом думать об иных занятиях.
Через некоторое время служанка сообщает Сигрун. что видела Хельги, который ехал верхом в сопровождении вооруженных воинов. Сигрун идет на курган, где захоронен Хельги, встречает его и говорит, что согласна вместе с ним отправиться в загробный мир. Хельги заявляет, что ее удел — до поры жить с живыми, а ему и после смерти приходится выполнять свой долг воина. Вскоре Сигрун умирает от скорби и печали. В конце песни есть разъяснение: «В древнее время верили, что люди рождаются вновь, но теперь это считают бабьими сказками. Говорят, что Хельги и Сигрун родились вновь. Он звался тогда Хельги Хаддингияскати, а она — Кара, дочь Хальвдана, как об этом рассказывается в «Песне о Каре». Она была валькирией» (пер. с древнеисландского А. Корсуна).

В «Песнях о Хельги» исторические и мифологические имена часто смешиваются и украшаются эпитетами. Полагают, что датское происхождение сказаний о Хельги несомненно; однако выяснить, является ли окончательный, весьма путаный, вариант его приключений результатом слияния всевозможных сказаний о разных, попросту одноименных, персонажах, либо напротив — результатом ветвления некогда единого образа, — трудно.
Следует заметить, что с именами собственными, с географией и временем «песни о героях» не очень церемонятся. Подвиги и деяния героев могут совершаться на Рейне, в стране гуннов, в стране готов, однако эти топографические и этнические координаты имеют мало общего с реальной географией. Время действия этих песен некое далекое славное прошлое, без всякой хронологической последовательности. Герои существуют как бы одновременно друг с другом, погибают и мотивированно или немотивированно вновь воскресают, чтобы продолжить свои похождения. Правда, изредка указывается конкретная эпоха: Фроди, согласно «Младшей Эдде», правнук самого Одина, наследует отцу «в те времена, когда Август Кесарь водворил на всей земле мир. Тогда родился Христос». Считают, что этот эпизод — более позднее добавление.
Вообще граница между мифом и эпосом зачастую весьма расплывчата. Родословные едва ли не всех германских и скандинавских королей восходят в соответствии с этими песнями к асам. Герои, павшие на поле боя, попадают в верхнее царство мертвых Вальхаллу, где Один создает из них воинство, которое должно сразиться с силами тьмы в грядущей битве, предваряющей конец света. Как видно из песен о Хельги, эти воины не пребывают в расслабляющем безделье, а иногда поднимаются из загробного мира на землю, чтобы поддержать свою боевую форму.
Иногда мертвых воинов — эйнхериев из Вальхаллы и сопровождающих их валькирий можно в переломные исторические моменты увидеть проносящимися по небу среди облаков.
Наиболее заметное место в германо-скандинавских мифологии и эпосе занимает Сигурд (германский Зигфрид). Целый ряд песен «Эдды» посвящен жизни и подвигам этого героя. В «Пророчестве Грипира» в сжатом виде излагается его биография в форме прорицания, сделанного юному Сигурду, которого называли «мудрым конунгом», Грипиром, зовущимся «мудрейшим из людей», «знающим будущее».
Между пророчеством и отдельными версиями о жизни Сигурда существуют противоречия, а в эддических песнях есть пробел биографии героя, восстанавливаемый по иным письменным памятникам.
Как правило, Сигурда называют сыном Сигмунда и внуком Вёльсунга — последнее имя часто идентифицируют с Одином. Сам Сигурд предпочитает заявлять, что был он «всю жизнь сыном без матери; нет и отца, как у людей, всегда одинок».
В «Речах Регина» рассказывается о том, как Сигурд выбрал себе коня, назвал его Грани и познакомился с Регином, сыном Хрейдмара, искуснейшим из людей, ростом с карлика, который был «мудр, свиреп и владел колдовством». Именно он рассказал Сигурду историю о сокровищах, изложенную нами в отрывке, посвященном Локи.
Отр, плававший в воде в образе выдры и убитый Локи, был братом Регина. Провинившиеся асы решили возместить Хрейдмару смерть его сына Отра, предложив ему золотой выкуп, добытый Локи. При расплате, однако, Локи утаил одно золотое кольцо, и карлик, у которого было отнято золотое кольцо, проклял эту драгоценность и предрек, что
Золото это,
Что было у Густа,
Братьям двоим
Гибелью будет,
Смерть восьмерым
принесет героям;
богатство мое
Никому не достанется.
После выплаты выкупа сыновья Хрейдмара Фафнир и Регин потребовали у отца отдать им золото, но тот отказался. Фафнир пронзил спящего отца мечом и забрал золото. Свою долю наследства потребовал Регин, но Фафнир не дал ему ничего.
Об этом Регин рассказал Сигурду и далее, как это дважды подчеркивается в «Речах Регина», стал подстрекать Сигурда убить Фафнира.
Сигурд согласился отправиться на поиски Фафнира, принявшего облик змея. Его ужасный шлем наводил ужас на все живое. Для предстоящей битвы Регин выковывает Сигурду меч, которым была рассечена пополам наковальня. Меч получил название Грам.
Обнаружив след Фафнира, Сигурд выкапывает большую яму и делает возле нее засаду. Когда Фафнир проползает над ямой, Сигурд вонзает ему в сердце свой меч. Однако чудовище умирает не сразу. Оно успевает произнести несколько монологов; эти монологи изложены в «Речах Фафнира». Фафнир напоминает Сигурду давнее пророчество, что «золото звонкое, клад огнекрасный погубит тебя».
Когда Сигурд стирает с меча кровь, является Регин, и, воздав должное храбрости воспитанника, говорит, что прежде чем предпримет дальнейшие действия, отдохнет. Сигурд начинает поджаривать сердце Фафнира; когда кровь из сердца попала ему в рот, Сигурд начинает понимать речь птиц. Беседующие между собой птицы говорят о том, что Регин задумал зло и собирается, убив Сигурда, завладеть сокровищами.
Сигурд отрубил Регину голову, съел сердце Фафнира и выпил кровь обоих убитых им братьев. Потом по следу Фафнира Сигурд добрался до его логова и забрал там два сундука золота, ужасный шлем, золотую кольчугу, еще один меч — Хротти, — а также и другие сокровища. Далее, следуя указаниям синиц, он отправляется на юг, в страну под названием Фраккланд, и там находит спящую красавицу, одетую в кольчугу. Сигурд рассек кольчугу своим мечом «от ворота вниз и еще поперек по обоим рукавам» и снял ее с красавицы. Проснувшись, она обратилась к Сигурду с речью.
Выяснилось, что зовут ее Сигрдривой, и некогда она была валькирией. Во время боя между «двумя конунгами она ослушалась указаний Одина и даровала победу сопернику любимца этого бога. Один в отместку за это уколол ее шипом сна и сказал, что более никогда она не победит в битве и будет выдана замуж.
Затем Сигрдрива дает Сигурду ряд мудрых советов, в частности, сообщая, каким именно образом следует пользоваться рунами — магическими письменами — в разных ситуациях, чтобы получить удачу в боях, в путешествиях, успешно врачевать и владеть даром красноречия.
Далее в «Старшей Эдде» имеется пробел о жизни Сигурда и говорится лишь о его смерти; при этом появляется новая героиня — Брюнхильд (германская Брунгильда) и Гудрун, оплакивающая Сигурда. Другие источники позволяют восстановить обстоятельства, связывающие Сигурда с этими персонажами.
В некоторых легендах Брюнхильд отождествляется с Сигрдривой, в других — Сигурд сватается к Брюнхильд по поручению короля бургундов Гуннара. Сигурд и Брюнхильд обмениваются друг с другом клятвами верности. Однако Сигурд забывает об этом, когда Гримхильд (германская Кримхильда) дает ему испить напиток забвения. Забыв о своем обручении с Брюнхильд, Сигурд женится на Гудрун и торжественно братается с Гуннаром и Хёгни — братьями невесты. Гуннар отправляется свататься к Брюнхильд, но она может выйти замуж только за того, кто способен одолеть огненный вал, окружающий ее чертоги. Лишь Сигурд оказывается способным на такой подвиг, поэтому на время испытания он меняется обличьем с Гуннаром. Проникнув в чертог, он проводит с Брюнхильд три ночи (по версии самой Брюнхильд — восемь ночей), положив между нею и собой обнаженный отравленный меч. О своем обручении с Брюнхильд Сигурд вспоминает только после свадьбы своего названого брата и Брюнхильд.
Вскоре начинается спор между Гудрун и Брюнхильд, в ходе которого выясняются обстоятельства обмана. Брюнхильд, оскорбленная клятвопреступлением бывшего жениха, подстрекает Гуннара убить Сигурда, и это ей удается. Впрочем, в «Эдде» о смерти Сигурда сообщается следующее: «Здесь в этой песне рассказывается о смерти Сигурда и говорится, что он был убит вне дома, но некоторые говорят, что он был убит в постели спящим. А немецкие мужи говорят, что он был убит в лесу. В древней «Песне о Гудрун» говорится, что Сигурд и сыновья Гьюки ехали на Тинг, когда его убили. Однако все говорят единогласно, что убийцы нарушили верность ему и напали на него лежащего и не готового к защите».
Гудрун, сидевшая над мертвым Сигурдом, «не плакала, как другие женщины, но грудь ее разрывалась от горя». Потом она ушла в лес, в пустыню, а затем уехала в Данию, где жила «семь полугодий».
Брюнхильд после смерти Сигурда не хочет жить. Она велит убить восемь рабов и пять рабынь и пронзает себя мечом. Ее тело сжигают на погребальном костре, разложенном рядом с костром, где предают огню мертвого Сигурда.
Жизнь Гудрун не кончается со смертью мужа. Во «Второй песне о Гудрун» сообщается, что золото, отнятое Сигурдом у Фафнира, досталось Гуннару и Хёгни.

Вражда между представителями их рода и великим царем Атли (его прообраз — Аттила, царь гуннов, 434–453 гг.), который, в соответствии со скандинавским вариантом истории, взял в жены Гудрун. Для того чтобы получить ее согласие на брак, пришлось предварительно опоить ее напитком забвения.
Желая завладеть сокровищами, Атли пригласил к себе в гости Гуннара и Хёгни. Гудрун же, зная о коварных замыслах супруга, предупредила об этом братьев, сообщив рунами о грозящей им опасности. В качестве знака она послала Хёгни то самое кольцо, которое некогда было проклято карликом Андвари, обвязав кольцо волчьим волосом.
Несмотря на предостережение Гудрун, братья приезжают к Атли. и тот жестоко расправляется с ними. Гудрун, мстя за них, убивает своих детей от брака с Атли, приготавливает из их сердец блюдо, угощает им своего супруга, а потом убивает Атли и сжигает его дом вместе со всеми его обитателями.
В другом варианте Гудрун принимает участие в схватке своих братьев с гуннами и подает Атли пиво с кровью убитых детей.
Месть Гудрун может показаться излишне жестокой, но если принять во внимание судьбу ее братьев (у живого Хёгни вырезают сердце, а Гуннара бросают в ров, наполненный змеями), то ее поступки кажутся почти адекватными.
В германском варианте истории Сигурда, точнее — Зигфрида, более ярко выписана фигура Брунгильды, о которой известно, что она является бургундской принцессой, женой Зигфрида, гордившейся как своим происхождением, так и славой своего мужа. После убийства Зигфрида Брунгильда живет только мыслью о мщении. Именно ради этого она соглашается выйти замуж за Этцеля (Атли-Аттила), полагая, что это поможет ей реализовать план расправы с Хагеном (Хёгни) и его братьями.
В данном варианте вдова Зигфрида-Сигурда не колеблется в выборе: верность памяти покойного супруга сильнее верности кровных уз с братьями. В германском варианте Кримхильда не только не пытается предотвратить грядущую трагедию, но сама приглашает братьев ко двору Этцеля, сама провоцирует ссору и добивается кровавого исхода конфликта, ради которого она жертвует и собственным сыном.
Полагают, что автор германского варианта повествования, создавая образ Кримхильды, придал архаичной Гудрун черты демона «низшей» мифологии христианства, трактуя героиню как жертву, обуянную сатанинским наваждением, нечистой силой, способной подтолкнуть человека на сколь угодно чудовищные злодеяния.
Тем не менее, и в этом варианте мифа достаточно ясно звучит мотив сокровищ, завоеванных Зигфридом, которые являются символом процветания, власти, опоры в жизни и одновременно несут в себе потенциальную гибель своему владельцу.
Приведенные выше варианты истории о Сигурде-Зигфриде письменно зафиксированы в XII веке, однако совершенно достоверно относятся к более ранним источникам. Написанная на верхненемецком языке средневековья «Песнь о Нибелунгах» была создана в самом начале XII века, но ее публикация, возбудившая интерес историков, искусствоведов, специалистов по мифологии, была сделана лишь в 1757 г. Автор «Песни о Нибелунгах» остался, как часто бывало в те времена, анонимом, и нет возможности выяснить, был ли он профессиональным поэтом либо, напротив, историком духовного звания со склонностью к поэтическому творчеству. В тексте «Песни о Нибелунгах» первая часть (подвиги и смерть Зигфрида) и часть вторая (месть Кримхильды) трактуются как единый сюжет, причем непоследовательность и противоречивость предыдущих версий в значительной степени устранены (хотя и не до конца). Эта «неокончательность» устранения противоречий привела к тому, что до сих пор существуют две теории относительно происхождения средневековой «Песни о Нибелунгах».
В соответствии с первой — ее автор изучил, переработал и объединил искусственным образом множество источников гораздо более древнего происхождения. Таким образом, не окончательно устраненная конфликтность является всего лишь недосмотром автора-редактора. Вторая теория предполагает, что в распоряжении автора имелся древний источник, обработанный им в соответствии с господствовавшей в то время идеологией, но все же автор не решился до конца избавиться от существующих противоречий.
Само происхождение слова «нибелунги» весьма спорно и на протяжении многих веков дает почву для возникновения различных теорий, одинаково убедительных либо неубедительных, в зависимости от заранее выбранной точки зрения. «Нибелунги» пытаются произвести от слова nebel (мрачный туман)— обозначение у германцев земли франков; есть теория, предполагающая, что «нибелунги» — бургундское родовое имя; выводят «нибелунгов» и из древнеисландского Нифльхейма — мира мрака, существовавшего изначально, до начала творения мироздания.
Тема нибелунгов оказалась живучей, и неоднократно возникала в европейской культуре. На основе немецкой версии была создана трилогия К. Ф. Хеббеля «Нибелунги», а по мотивам скандинавского эпоса — оперная тетралогия Р. Вагнера — «Золото Рейна», «Валькирия», «Зигфрид», «Гибель богов». Созданный Ф. Лангом кинофильм «Нибелунги» (1924 г.) считается одним из важнейших этапов становления мирового кино.
Эти древние герои еще раз весьма своеобразно «послужили» в идеологии XX века. Когда Гитлеру понадобилось избавиться от морали и этики христианства («от химеры, именуемой «совесть») и в то же время не оставить народ без идеологической опоры, в сжатые сроки, на скорую руку была создана новая мифология, основой которой послужил древний германо-скандинавский эпос. Герои эпоса идеализировались, становились «китчеватыми» (объектами массовой культуры). Новым образцам оружия давались названия, заимствованные из древних источников, обыгрывалась благородная символика — начиная от мифологии «высшей», трактующей деяния богов, и кончая народными преданиями об оборотнях-вервольфах (люди-оборотни, по ночам превращающиеся в волков). Вервольфы, гитлеровские отряды добровольцев-партизан, действовали в тылу наступавших войск союзников.
Пик трагикомичности следует отнести к последним дням жизни Гитлера, когда он, опираясь на сведения своего придворного астролога-прорицателя, посылал отборных агентов на остров Борнхольм, где якобы жила древняя старуха, умеющая читать священные руны, начертанные на камнях, с помощью которых якобы можно было обрести в последний момент некое «чудо-оружие», подобное мечам древних германских героев, и таким образом одержать победу в совершенно безнадежной стратегической ситуации.
Еще один обширный источник древнескандинавского эпоса — поэма «Беовульф», написанная на англосаксонском языке предположительно в конце VII — начале VIII века, сохранившаяся рукопись датируется примерно 1000 годом. Впервые поэма была издана в 1815 году, после чего последовали ее переводы на многие европейские языки.
Персонажи поэмы принадлежат к различным скандинавским племенам, а ее главный герой Беовульф, чье имя переводится как «пчелиный волк», то есть «медведь», — из народа гаутов. Он отправляется за моря, чтобы избавить короля данов (датчан) Хродгара от ужасного чудовища Гренделя, являющегося на протяжении многих лет бичом этой страны. Беовульф побеждает чудовище, потерявшего руку и уползающего в логово умирать.
Мать Гренделя — не менее страшный монстр — хочет отомстить Беовульфу за убийство сына, но герой проникает в ее жилище на дне моря и убивает ее. Награжденный Хродгаром Беовульф возвращается на родину и становится королем своего народа. Он правит в течение пятидесяти лет мудро и справедливо.
В конце жизни ему доводится совершить еще один подвиг — одержать победу над драконом, охраняющим древний клад. В повествовании о кладе вновь звучит мотив проклятого сокровища, однако этому дается «несколько христианизированное» объяснение:
Тот клад до скончания
веков заклятьем
таким заречен,
чти станет смертный,
в грехах погрязнув,
молиться идолам
и, в цепи ада
попав, запятнает
себя пороками
еще допрежде,
чем ступит на это
место проклятое,
раньше, чем взглянет
на это золото!
(пер. В. Тихомирова)

В целом повествование о Беовульфе — связный, почти лишенный противоречий в событийном плане рассказ о воине-герое, совершающем подвиги, требующие от него сверхъестественной силы и ловкости. Герой совершает эти подвиги один на один с противником, но в моральном плане он не одинок — за ним стоят его соплеменники, ради которых он и совершает героические деяния.
Занимательно в поэме переплетаются христианские и языческие представления о мире. При этом исследователи до сих пор расходятся во мнениях относительно того, каким именно образом возник этот своеобразный синтез представлений. Были ли наложены на исходный древний материал более поздние христианские представления или поэма отражает переходный период, когда вера в языческих богов была уже подорвана, но христианство еще не укрепилось.
Интересно, что героя, христианские достоинства которого неоднократно подчеркиваются, хоронят тем не менее явно по языческому обряду: возводится погребальный костер, ложе покойного украшают щитами и кольчугами, а затем в течение десяти дней возводится высокий курган, под которым скрывают прах павшего. В том же кургане захоронено и сокровище, добытое героем в бою с драконом, чтобы золото, находившееся в пещере чудовища, не распространило свое проклятие на живущих, а лежало бы под спудом «вовек, как и прежде, от смертных скрытое».
Любопытен реверанс, сделанный автором «Беовульфа» в сторону христианства. Темные силы, исчадия зла — по внешним признакам явно языческого происхождения — получают генеалогию, восходящую к библейскому Каину, которого характеризуют как
пращура зла,
зачинателя семени
эльфов (!), драконов,
чудищ подводных
и древних гигантов,
восставших на бога,
за что и воздалось
им по делам их.
Еще раз те же самые сведения излагаются в сцене, описывающей рукоять меча, захваченного у гигантов Беовульфом: на золотой рукояти при помощи рун (!) излагается история всемирного потопа, после которого богопротивные великаны исчезли с лица земли, однако продолжали жить в глубинах «вод неиссякаемых».
В период между 1220 и 1235 годами Снорри наряду с «Эддой» написал «Хеймскринглу» — сборник саг о норвежских конунгах. Саги ясностью и живостью изложения материала напоминают лучшие создания греко-римской историографии. В сагах этого цикла излагается история скандинавских стран в виде последовательно помещенных песен, повествующих о мифических и исторических личностях.
К моменту создания сборника христианство, казалось бы, уже достаточно прочно утвердилось на скандинавских землях. Однако из текста следует, что учение это, попав на языческую почву, пропиталось духом, по природе ему не свойственным, а язычество, хотя и перестало быть культом, продолжало оставаться не только источником поэтического вдохновения, но в известной степени и основой мировоззрения скандинавов.
Королевские саги обычно начинаются с рассказа о провозглашении героя конунгом или о том, как он захватил власть, а далее идут эпизоды, связанные с его правлением.
В первой саге «Хеймскринглы», «Саге об Инглингах», последовательно описываются легендарные конунги — потомки языческих богов-асов, являющиеся предками исторических конунгов Швеции и Норвегии. Христианское летоисчисление при датировке событий, как правило, не применяется. Впрочем, Снорри отмечает, что Один правил в те времена, когда происходили римские завоевания. Ряд исследователей называют хронологию саг «внутренней относительной хронологией», компромиссной между «ученой» и «народной» хронологией. Наибольшее количество анахронизмов, ошибок, погрешностей с точки зрения исторической точности и просто фантастичного материала, который явно заимствован из языческой мифологии, содержится в первых сагах сборника Снорри и в сагах последних, повествующих о чудесах Олава Святого.
Первые легендарные конунги явно обладают некоей таинственной силой, с помощью которой они обеспечивают благополучие и преуспевание своего народа. Их главная задача — своими деяниями поддерживать в стране мир и обеспечивать хороший урожай. Об Одине сообщается, что все население Швеции платило ему подать. Он же защищал страну и совершал жертвоприношения для того, чтобы обеспечить народу изобилие. Мирные и урожайные времена царили и при Фрейре, и оттого ему поклонялись усерднее, чем другим богам. После его смерти в течение трех лет Фрейра скрывали в кургане, уверяя народ, что он жив, и тем поддерживали «доброе время и мир». Некоторым наследникам этих древнейших конунгов повезло меньше: когда три года подряд в Швеции случился неурожай, вожди на собрании в Уппсале решили, что виновен в этом — конунг Домальди. После того как его принесли в жертву, омыв кровью конунга алтарь, в стране воцарился мир и начались хорошие хлебородные годы.
При Олаве Лесорубе начались неурожаи. Снорри объясняет это, с одной стороны, притоком нового населения, а с другой тем, что конунг мало занимался жертвоприношениями. Свеи умертвили Олафа, принеся его в жертву Одину, ради урожая.
Гибель Хальвдана Черного, при котором были очень хорошие урожаи, настолько огорчила народ, что жители всех областей просили погрести его тело в их земле, полагая, что столь удачливый муж и после смерти сможет обеспечивать хорошие урожаи. В конце концов с общего согласия тело было разделено на четыре части, которые были распределены по жребию между разными областями и захоронены в курганах, получивших имя Хальвдана.
Неизвестно, в какой степени сам Снорри разделял веру в такие способности конунгов — влиять на урожаи и удачу, во всяком случае, он сообщает о Хаконе, сначала принявшем крещение, но затем вернувшемся к языческим жертвоприношениям. Было решено, что появление птиц Одина — весьма благоприятный знак, и потому Хакон начал войну с соседями, завершившуюся его победой.
В «Саге об Инглингах» рассказывается также о конунге Ауне, который, желая продлить свою жизнь, приносил в жертву Одину своих сыновей. После заклания первого сына бог пожаловал Ауну дополнительно шестьдесят лет жизни; по истечении этого срока конунг последовательно приносил в жертву восьмерых сыновей, всякий раз получая за это еще по десять лет жизни. Он хотел принести в жертву и последнего сына, однако этому воспротивились его подданные, и Аун умер.
В прологе к «Хеймскрингле» дана периодизация ранней истории Скандинавии и сообщается, что «век кремаций» сменился «веком курганов». Но другой, казалось бы, более существенной для христианина версии, Снорри не приводит: конкретно не обозначено время ухода язычества и торжества «истинной веры», хотя в реальной истории крещение Исландии датируется либо 999-м либо 1000 годом. В самих сюжетах саг, в речах отдельных персонажей, в ссылках на божью волю, в описании чудес святого Олава показывается переход от язычества к христианству, однако христианские эпизоды не слишком органично вписываются в ткань повествования.
Значительное место в сагах занимают вещие сны, видения и прорицания. Они всегда полностью сбываются. Сны, предрекшие гибель конунгу Харальду Сигурдарсону, были христианского содержания — он получил предостережение от святого Олава. Однако его сподвижники видели сны языческие: женщину-тролля, воронов и орлов, усеявших корабль, волков, пожирающих людей.
Жена конунга Хальвдана Черного мудрая Рагнхильда увидела во сне, что в саду она отдирала от своего платья колючку и эта колючка превратилась в ее руке в большую ветвь, один конец которой коснулся земли и тут же пустил корни, а другой взметнулся высоко в небо. Вскоре колючка разрослась до дерева таких размеров, что вершина его была едва видна, а ветви столь обильны, что дерево как бы прикрыло собой всю Норвегию, простираясь даже за ее пределы. Сон Рагнхильды толкуется следующим образом: приснившееся ей дерево есть конунг Харальд, ее сын; красочность дерева означает расцвет его королевства, а то, что дерево сверху белоснежное, значит, что ему суждено дожить до седых волос; могучие ветви символизируют его потомство, которому суждено распространиться по всей стране, ибо «все конунги Норвегии с того времени происходили от него».
В сагах «Хеймскринглы» описано множество вещих снов и видений. Языческие мотивы причудливо переплетаются с мотивами христианскими, причем эти мотивы, становясь заметными в последних сагах, все же не являются главными.
В «Саге об Инглингах» Один, считавшийся верховным божеством, главою рода асов, превращается в Одина-вождя, правившего Асгардом, главным укреплением страны асов Асахейма, расположенном где-то в Восточной Европе. Этот Один — могущественный воин, владеющий тайнами магии и прорицания и обладающий поэтическим даром скальда. При нем происходит освоение и заселение Скандинавии, все жители которой подчиняются Одину, платя ему подать. Один в сагах Снорри обучает людей искусствам и ремеслам, вводит законодательство, то есть является классическим «культурным героем», в котором воедино сливаются черты божества и человека. Именно он стоит у истоков истории, от него идут традиции норм общества, он раскрывает людям тайны природы.
Таким образом, на севере Скандинавии, очевидно, очень долго сохранялось своеобразное двоеверие: языческие боги не превратились в христианских святых, но и не деградировали до низших существ, отождествляемых с чертями и иной нечистью.
В изложении Снорри смена религиозных мировоззрений выглядит как смена правящих династий: древние правители уже не властны и бессильны перед новым богом, и потому им более не поклоняются. Однако прошлое принадлежит им, и родословные северных конунгов, как это изложено в «Саге об Инглингах», представляются автору не вымышленными, и идея о восхождении исторически достоверных конунгов Норвегии и Швеции к потомкам Одина и Ингви-Фрейра выглядит вполне серьезной.
Впоследствии сыновья Эйрика вторглись в Норвегию убили своего дядю Хакона и захватили престол. Такие распри длились в течение многих поколений.
В изложении Снорри эпоха распрей началась следующим образом: конунг Висбур оставил свою жену с двумя сыновьями и женился на другой женщине. Выросшие сыновья потребовали, чтобы отец возвратил золотое ожерелье, бывшее брачным даром их матери. Получив отказ, братья задумали отцеубийство и обратились за помощью к прорицательнице Вёльве Хульд. Та сказала, что может погубить Висбура, однако в этом случае в роду Инглингов постоянно будут совершаться убийства. Братья согласились на это и, получив поддержку магических сил, напали на отца и сожгли его в собственном доме
К теме рокового ожерелья Снорри возвращается и позже, говоря о конунге Агни, взявшем в жены дочь убитого им вождя финнов. Во время пира его жена попросила Агни сберечь ожерелье Висбура. Пьяный Агни, ложась спать, надел ожерелье на шею. Пока Агни спал, слуги его жены привязали веревку к ожерелью, перекинув ее через ветвь древа, стали сильно тянуть и таким образом повесили Агни. Понятно, что здесь важна не «технология» убийства, а его символическое значение — тем более что история о золоте Нифлунгов, губящем целый род, была хорошо известна читателям Снорри в XII веке. Вёльва Хульд должна была вызывать ассоциации с «Прорицанием Вёльвы» из «Эдды», и, таким образом, история конунгов Норвегии становится составной частью общемировой драмы, завершающейся гибелью мира.
В период написания Снорри его произведений Норвегия вынашивала планы подчинения Исландии, и Снорри принимал непосредственное участие в их реализации, занимая, судя по всему, двойственную позицию: принимая от норвежского конунга дары и титулы, Снорри вряд ли мог приветствовать потерю его родиной независимости.
Исландские эпизоды цикла саг живописны и многозначительны. В одном из них описывается, как исландский корабль потерпел кораблекрушение у берегов Дании и управляющий датского конунга захватил груз. В отместку исландцы сочинили хулительную песнь о датском конунге и его управляющем. Хулительная песнь была не просто оскорблением, но, по убеждениям древних скандинавов, обладала вредоносной магической силой. Датский конунг послал к берегам Исландии колдуна, чтобы тот выяснил, где удобнее высадить своих воинов. Колдун подплыл к Исландии в образе кита, но тут выяснилось, что северное и западное побережья острова находятся под защитой духов, хранящих страну. В Вапнафьорде (Оружейном Фьорде) навстречу колдуну вышел огромный дракон со змеями, жабами и ядовитыми ехиднами, и колдуну не удалось выбраться на берег. В Эйяфьорде (Островном Фьорде) колдуна встретила гигантская птица, а в Брейдафьорде (Широком Фьорде) на него напал бык, сопровождаемый духами. Еще в одном месте колдуна встретило полчище великанов, а далее на востоке грозный прибой и мели делали высадку на боевых кораблях невозможной… Так датскому конунгу и пришлось отказаться от вторжения в Исландию.
Рассказывая о чудесах святого Олава, Снорри отходит от традиционной формы «жития», описывая карьеру воина и политика, который не обладал способностью творить чудеса изначально или внезапно, но ставшего святым через страдания земной жизни. Ряд чудес, описанных в более ранних сагах и житиях святого Олава, Снорри опускает или истолковывает рационалистически. Так, например, «Легендарная сага» утверждает, будто перешеек Агнафит был расколот пополам молитвами Олава, которому нужно было вывести свой флот из ловушки, подстроенной шведами. У Снорри же указано, что Олав велел своим людям прорыть канал для судов.
В заключение перескажем содержание саги, повествующей об открытии Америки исландцами. Собственно, этому историческому свершению посвящено две саги, первая из которых, именуемая обычно в англоязычной литературе «Сага о гренландцах», описывает шесть путешествий в Новый Свет. Более известная «Сага об Эйрике Рыжем» рассказывает о трех подобных экспедициях. В ней меньше подробностей, меньше сведений о непростых родственных связях ее главных героев, и, видимо, из-за внутренней стройности она завоевала у исследователей большую популярность.
Первые четыре главы саги «Об Эйрике Рыжем» посвящены краткому изложению биографии Эйрика и Гудрид, описанию трудностей, которые Эйрик испытывал в Исландии, и его решению отправиться в Гренландию, с тем чтобы основать там поселение. Там же сообщается о том, как в молодости Гудрид, супруге сына Эйрика, предрекли, что ее потомков ожидает замечательная судьба.
Сага представляет сыновей Эйрика Лейва и Торстейна (их третий брат Торвальд упоминается в тексте позже). История открытия Америки выглядит следующим образом:
Путешествие первое. Лейв отправляется из Гренландии в Норвегию для завершения своего образования. Штормы заносят его на Гебридские острова, где он знакомится с некоей высокородной женщиной по имени Торгунна, которая позже родит ему сына по имени Торгильс.
Добравшись до Норвегии, Лейв проводит зиму у короля Олава Трюггвасона, а в следующее лето по его настоянию сам Эйрик отправляется нести христианство гренландцам. На обратном пути Лейв сбивается с курса и обнаруживает неизвестные земли, местоположение и название которых в тексте не указаны. О них известно, что там произрастают дикорастущие злаки, зерно которых напоминает рис, виноград, а также могучие деревья, в том числе клены. На обратном пути Лейв вместе со своим экипажем спасает неких моряков, потерпевших кораблекрушение. За миссионерскую деятельность по распространению на Гренландии христианства и за спасение мореплавателей Лейв получает прозвище Счастливчик.
Старый Эйрик отказывается принять новую веру, в связи с чем у него возникают неурядицы в семейной жизни — супруга его строит приходскую церковь и становится прилежной верующей христианкой.
Путешествие второе. Задумана экспедиция для продолжения исследования земель, открытых Лейвом. Ее возглавляет Торстейн. Команда судна состоит из двадцати мужчин, хорошо вооруженных и снабженных продовольствием. Эйрик, приглашенный участвовать в экспедиции, перед тем как оставить дом, закапывает ларец с золотом и серебром. По пути к судну его сбрасывает со спины пони, при этом Эйрик получает несколько переломов костей. Он посылает письмо жене, просит выкопать клад и признается ей, что был наказан за «языческую глупость». Текст умалчивает о том, было ли христиански разумным для Эйрика отправиться с такими травмами в долгую морскую экспедицию. Так или иначе, но путешествие завершается неудачей. Штормы не позволяют выдержать избранный курс, и путешественники, побывав у берегов Ирландии, сравнительно благополучно возвращаются домой.
Торстейн женится на Гудрид и вместе с еще одним человеком строит ферму. Его компаньон женат на женщине по имени Сигрид. Зимой Торстейн умирает. Обстоятельства его смерти явно содержат сверхъестественные детали, включая посмертное пророчество будущего Гудрид.
Путешествие третье. Возобновившиеся споры о стране Винланд — то есть той, где растет виноград, склоняют героев предпринять еще одну экспедицию, которую берется возглавить новый муж Гудрид Торфинн Карлсефни, процветающий купец. В путь отправляются три корабля с командой, состоящей из ста шестидесяти человек. Стартовав с самой северной оконечности Гренландии, чтобы воспользоваться всеми преимуществами господствующих течений и ветров, герои проходят маршрут, который выглядит вполне реальным с точки зрения современной навигации, и добираются до Нового Света, обнаружив по пути по меньшей мере семь «земель».
Поначалу им не удается найти Винланд; высадившись на неизвестную землю, шотландские рабы Хаки и Хекья отправляются в пешую трехдневную экспедицию и возвращаются оттуда с виноградом и дикими злаками.
Зиму путешественники провели в месте, которое назвали Страумфьорд (Оточный Фьорд). К весне у них кончилось продовольствие. Один из членов экспедиции язычник Торхалль исчезает на три дня, но на четвертый день его находят лежащим на камне и обращающемся с молитвами к Тору. Вскоре Тор откликается и дарует изголодавшимся путешественникам кита, правда, невиданной ими породы. Мясо кита готовят, насыщаются им и сразу заболевают. Однако молитвы, вознесенные Христу, не только восстанавливают пошатнувшееся здоровье мореплавателей, но и успокаивают бушующее море. Это позволяет выйти на промысел рыбы и пополнить запасы продовольствия.
Далее у мореплавателей начинаются разногласия по поводу того, где следует искать Винланд. Они разделяются на две группы. Группа, возглавляемая язычником Торхаллем, не только не обнаруживает благословенной страны, но и попадает в рабство в Ирландию.
Карлсефни вместе с остальными членами экспедиции отправляется на юг и добирается до страны, где растет виноград, зреют дикие злаки и где реки обильны рыбой. Через некоторое время к путешественникам прибывают туземцы на девяти лодках, сделанных из звериных шкур. Торговые отношения с ними не удается завязать, поскольку туземцы пугаются быка, принадлежащего Карлсефни.
Через три недели туземцы вновь возвращаются и нападают на поселенцев, используя луки и даже что-то вроде баллисты. В разыгравшемся бою особенно отличается беременная путешественница Фрейдис, угрожающе потиравшая мечом свою обнаженную грудь, что вызвало ужас у туземцев и заставило их обратиться в бегство.
Наступает третья зима, а исследования неведомой земли все продолжаются. Торвальда убивает стрелой некое одноногое существо. Путешественникам удается захватить в плен несколько аборигенов, и два мальчика рассказывают скандинавам (на каком именно языке — не указывается) маловразумительную фантастическую историю.
В конце концов неудавшиеся колонисты вновь возвращаются на родину.
Изучению саг о путешествии викингов в Новый Свет посвящено множество работ — в особенности скандинавских и североамериканских ученых. В исследованиях участвовали и представители точных наук: специалисты в области навигации, океанографии, ботаники, зоологии и ихтиологии. В подавляющем большинстве они согласны, что в исландских сагах описаны в несколько приукрашенном виде вполне реальные события и что крайней южной точкой, до которой добрались легендарные путешественники, было побережье Новой Англии.
Некоторые специалисты утверждают, что они высадились в устье реки Гудзон, и первая колония европейцев вдовом Свете располагалась на месте нынешнего Манхэттена.
Цитируется по изданию: В. Н. Синельченко, М. Б. Петров. «В мире мифов и легенд». Myths and Legends
Текст взят с сайта Мифы и легенды народов мира — древние и современные.
Текст отредактирован специально для сайта Norrœn Dýrð.