«Морриган. В трех лицах» 18+ (Гектор Шульц)

«Морриган. В трех лицах». 18+ © Лекториум Гектора Шульца 18+

Боги войны у каждого народа были своими, но, как мне кажется, ирландцы в этом споре переплюнули всех, ибо их бог войны – это богиня. Морриган. И богиня непростая, а состоящая из нескольких богинь поменьше. Поэтому ирландцы воспринимали её и как единую богиню, так и богиню в трех ипостасях. Ничего не напоминает? Не? Ну и ладно. Древние ирландцы любили три вещи – бухло, секс и жертвоприношения, поэтому, вполне логично, этим пропиталась и их мифология. Но обо всем по порядку. Налейте себе ядреного Гиннеса, принесите в жертву Морриган сопливого школьника-соседа, рисующего хуи в подъезде, и погружайтесь в таинственную историю богини, состоящей из трех богинь.

Не было таких битв, которых Морриган не удостаивала своим вниманием. Среди криков раненых и стонов умирающих, раздавалось зловещее карканье трех воронов, круживших над полем битвы и какающих умирающим на головы. Имена у этих трех воронов – Неистовая Бадб, Ядовитая Немайн и Буйная Маха. Да. Каждая из ипостасей древней богини войны имеет имя. И не только имя, но и особенность, благодаря которой войны могут, как жидко гадить под себя, узрев над головой тень от черных крыльев, так и преисполняться безумием и силой.

Так Бадб обладала дико острыми когтями, которыми вырывала у раненых и мертвых глаза, а потом пожирала их. Иногда просто пугала до усёру диким криком, от которого кровь застывала в жилах и превращалась в жидкое гуану. А иногда, но это не точно, могла умирающему войну и подрочить. Только стоило бедняге залить истерзанную плоть семенем, Бадб отрывала счастливцу башку и отдавала своей сестренке Махе. Еще у Бадб был помощник, который в некоторых мифах описывается просто – мужчина с оружием. Молчаливый. И пиздец какой странный. И имя у него еще странное, словно он из игры Диабло 2 выпрыгнул. «Сильный Холод и Ветер, Высокий Тростник» — звала его Бадб и – «Бля, опять этот мужик», умирающие воины.
Маха коллекционировала оторванные головы и порой уносила с поля боя до тысячи голов за раз. Испуганные ирландцы, а этих рыжих демонов всякая херня не напугает, прозвали страшные трофеи желудями Махи. Вопить так, чтобы воины обсирались от страха, она тоже умела, но практиковала это не так часто, как другие сестры, предпочитая отрывать головы и насмехаться над обезглавленными. Такой вот суровый ирландский юмор.
Ну а Немайн, третья из сестер, попросту была ядовитой. Ядовитым у нее было все – дыхание, сопли, слюни, язык, уши, сисечки. Все буквально сочилось ядом. Немайн, летая над полем битвы, любила подбадривать раненных и прочих уставших, роняя на них ядовитую влагу. Понятно, что яд начинал жечь и воин, обезумев от боли, вскакивал на ноги с лютым желанием уебать хоть кого-нибудь. Причем часто не видел разницы между своими и чужими, за что именовался «поцелованным Немайн» и уебывал всех вокруг в радиусе пары километров, если его не насаживали на кол свои же товарищи. Такова Морриган, мои маленькие любители мифологии. Но Морриган была знаменита не только своими полетами над полями битв, отрыванием голов и дрочкой павшим.

Древнему герою, и однорукому королю по совместительству, по имени Нуаду как-то обломилось попробовать Морриган в постели. Перед битвой с каким-то убогим древним племенем Фир Болг в шатер короля проникла роскошная черноволосая красотка, которая без лишних слов повалила Нуаду на кровать и вероломно сорвала цветок его невинности так, что у Нуаду яйца опухли. Сей случай так взбесил Нуаду, что в его груди разожглась дикая ярость и в этой ярости он жесточайшим образом разъебал в пух и прах убогое древнее племя Фир Болг. Но куда интереснее история отношений Морриган и Кухулина, ирландского Ильи Муромца и просто хорошего парня, буяна и алкоголика. Но о Кухулине я расскажу в следующий раз, а вот историю любви героя и богини войны сейчас поведаю.

Все началось с того, что Морриган пришла к Кухулину и предложила свою помощь, тело и любовь. Но прославленный на тот момент воин богиню не узнал и помотал головой.
— Уверен? Я и с войнами помогу, и постельку тебе согрею своими лядвеями, – переспросила Морриган. Но Кухулин ещ не знал, что это Морриган, поэтому снова помотал головой.
— Да, уверен, уверен, — буркнул он, опустошая бочонок Гиннеса. (Да, Кухулин был настолько крут, что пил Гиннес еще до его изобретения. Завидуйте). – От войны я устал, с пиздою завязал. Уйдите, барышня. Я хочу пить Гиннес и смотреть, как трахаются мои ирландские волкодавы.
— Ну, сука! – оскорбилась богиня и, превратившись в ворона, произнесла проклятье. — Тогда плохо тебе будет, когда будешь иметь дело с мужчинами!
— В каком это смысле? – подозрительно прищурился Кухулин.
— В обоих смыслах, — ответила Морриган и, каркнув, улетела. Задумался герой, а потом так же задумчиво вопросил сам себя.
— Погодь… Эт что, Морриган что ли была? Ну бл… — и опустошил еще один бочонок Гиннеса. — Все. С завтрашнего дня не пью…

И началась их затяжная война, проходившая, преимущественно, в мелких подлянках друг другу. То Морриган превратится в угря и обвяжет ноги Кухулина, пока тот с кем-нибудь дерется, стоя в воде, ибо ему не сложно было. То Кухулин разрубит её на пару тысяч кусков, а потом раскидает по всей Ирландии. То Морриган отвесит ему во время битвы дезориентирующий подзатыльник и направит вражескую стрелу аккурат в левую сисечку героя. То Кухулин, отразив стрелу, оттаскает и лучника, и Морриган за волосы, а потом отлупит черной кожаной плеткой. Так и срались они, пока случайно не помирились.
Шлялся Кухулин по Ирландии, воевал со всеми и подвиги совершал, пока не встретил покалеченную бабку, что доила корову о трех сосках. Захотелось тут герою молочка парного, да и бабка была не против. Нацедила она ему с каждой сиськи по кружке, а Кухулин был вежливым дяденькой и бабку за каждую кружку благодарил. Да так благодарил, что увечья у бабки самоисцелялись и вообще она даже молодеть начала. Тут-то и озарило нашего буйного ирландца, что непростая это бабка была, а сама Морриган, а увечья эти ей сам Кухулин причинил и сам же починил. В общем, выпили они молочка, повспоминали старые времена, да помирились.

Но Морриган добра и милостива была только к Кухулину. Прочим смертным, не являющимися героями и богами, богиня делала больно. Особо любила обрушивать на их головы жидкий огонь с кровищей и капать на голое тело ядом. Но достойных воинов Морриган проводила на тот свет с почестями и, если поле битвы оглашал яростный крик ворон, сражающиеся знали, что еще одна душа вошла в свиту Морриган.
Ну, а на сём – всё. С вами был дядя Гектор. Едрить вас. И покеда.

(с) Гектор Шульц

Иллюстрация — Aderhine (с)